Департамент экоурбанизма



С открытием этой веб страницы во втором десятилетии 21 века приоритетом является аффирмация в Сербии “3Д” видения и роли ЭКОУРБАНИСТИЧЕСКОГО И ЭКОПРОСТРАНСТВЕННОГО ПЛАНИРОВАНИЯ, которые в качестве профессионально-научных направлений со времен своего появления после первой и второй инустриальных революций двигались, медленно росли и очень медленно развивались внутри новой общественно-культурной и градостроительно-урбанистической истории в течение 20 века.

В 19 веке неограниченое производство само собой стало целью, но в конце 20 и в начале 21 века доминирует неограниченная сила технологической эры, которая еще больше усилила общественный беспорядок и увеличила неравенство в социальной и экономической сферах. Это вызвало различные проблемы в планировании и строительстве городов и сел, что привело к появлению различных “2Д” теорий, которые во второй половине 20 века идеализировали картину города на принципах иерархии потребностей. Они в свою очередь привели к иерархии физических структур, которые составляли городскую агломерацию, и такие идеализированные “2Д” картины задержались до сих пор. Конечно, приоритетом являлись социальные нужды, т.е. обеспечение “крыши над головой”, последствием чего было подстрекательство и аффирмация приоритетов, а также и преимущественная доминация высоко и низко строенных структур в сравнении с значением, нуждой и действительно возможным присутствием ландшафтно-урбанистических структур в урбанистической среде проживания или пребывания.

Такой подход особенно преобладал после Второй мировой войны, так как многие города были разрушены. Таким образом, решение социальных проблем во второй половине 20 века опять является приоритетом. Конечно, на этапе определения приоритетов установленная иерархия нужд не была основана на принципах эко взаимосвязи среди высоко, низко и ландшафтно строенных физических (“3Д”) структур. Даже интегративное урбанистическое и пространственное планирование, которое введено в 70-ых годах 20 века, приведено к неодержимой комбинации “2Д” и “3Д” урбанистических доктрин.

Такая концепция и конетекст урбанистического планирования былы поддержаны в европейских странах и как таковые приняты и применены в Сербии. Между тем, эффективность местного самоуправления в планировании пространства, строительства и обустройства населенных пунктов или урбанистрической среды проживания в Сербии и вне ее, не зависит только от норм, которые регулируют эту область, а зависит также от других качественных решений внутри законов и подзаконных актов, с которыми связаны их работа и действия. Это особенно относится к планированию и управлению урбанистическим и региональным пространством и развитем населенных пунктов в условиях очевидных климатических изменений на местном и глобальном уровнях.

Внутри этих рамок влиятельными являются и общественно-экономические и технологическо-технические изменения и особенно неодержимая комбинация “2Д” и “3Д” урбанистических доктрин и терминологии, которые путем “2Д” обучения и законых норм вредно сказываются на пространственную и урбанистическую концепцию экоурбанистического или одержимого планирования и развития урбанистической среды проживания или населенного пункта. Поэтому, местные самоуправления, планировщики и урбанисты несут большую ответственность в области стратегии планирования и управления пространством, которая основывается на одержимой эко взаимосвязи среди социальных нужд, высоко, низко и ландшафтно-строенных структур, а также на рациональном использовании ресурсов и защите окружающей среды.

Но, из-за недостаточности пространства, которое имеется в наличии, сложенных отрицательных эффектов развития, нерациональной эксплуатации земельных ресурсов, нужно покинуть неодержимые “2Д” доктрины и тем самим устранить им свойственные и неодержимые псевдоурбанистические действия в урбанистической среде проживания, которая представляет более узкую и жизненной среде пребывания, которая представляет более широкую жизненную раму.

Первые значительные намеки или лучше сказать стимулы в этом плане приходят из Боэри струдии из Милана, в соответствии с проектами которой начиная с 2011 года в Милане строятся два небоскреба под названием “вертикальный лес” („bosco verticale“). В каждом из этих небоскребов предусмотрено около 10.000 м2 для вертикальных садов. Таким образом в этих вдохновительно-стимулирующих и специфических небоскребах проживают люди и садовый ландшафт, что подразумевает, что каждая квартира имеет свой сад.

Конечно, снова в СМИ неосновано пишут о каком-то “2Д” озеленению, хотя речь идет о серьезном, интегративном проекте, который основывается и посредствено связывается с Семирамидиными садами (высячими садами), а они точно не запланированы, спроектированы и не построены как “2Д” зеленные поверхности. В этом случае, речь может идти даже о разработанном проекте вертикалей Корбизе, которые первоначально освободили земельные участки для парков и где впервые запланированы и построены сады на крышах. Корбизье в начале 20 века видимо не имел решения для вертикальных садов, но в начале второго десятилетия 21 века Студия по проектированию Стефана Боэрия из Милана это эффективно решила.

В конце, одержимость этого проекта базируется на первой серьезной профессионально-научной попытке, которая путем такой системы постройки небоскроебов с вертикальными садами пытается в будущем как можно скорее и навсегда установить такую важную, духновным, психологическим, социальным, функциональным и эстетическим образом облагороженую садовую среду для жителей и других пользователей урбанистической среды, а также так нехватающую эко взаимосвязь среди высоко, низко и ландшафтно-строенных структур в урбанистической среде проживания или пребывания. Конечно, когда речь идет о существующих высоко строенных структурах в смысле качественного дополнения могут внести свой вклад вертикальные сады французского ботаника Карла Бланка из Парижа, которые еще не в достаточной степени распространены и поддержаны в городах мира.

Все-таки, на разных уровнях самоуправления таким хорошим попыткам грозит законная “2Д” урбанистическая терминалогия, спекулятивные “2Д-патенты”, которые на законых основах неодержимым образом встроены в планово-урбанистическую документацию, потом сильный инвесторный урбанизм и сильная корпоратократия, чья заинтересованность в прибыли игнорирует смысл урбанистического континуитета, одержимого планирования, эко взаимосвязи, существования, развития и управления пространством и имуществом. Их жадность к увеличению прибыли, несмотря на последствия, умело и можно сказать скрыто от необразованных жителей, когда речь идет о толковании легенд внутри планово-урбанистических документах, субтильно и коррупционным образом стимулирует, навязывает и поддерживает мимикрийные, спекулятивно-урбанистические “2Д-патенты”, которые способствуют псевдоурбанизации пространства, что только провоцирует катастрофичесую “точку переворота”, без пути назад.

Это говорит о том, что современная архитектура еще не привела к лучшим городам, а урбанистическое планирование оказалось в лабиринте спекулятивной и неодержимой комбинаторики “2Д” и “3Д” нормативов, пренебрегая креативным действием, в то время когда пространственное планирование потерялось в теоретических исследованиях, так что можно сказать, что и рассмотрение всей проблемы покинуто.

Также, эти факты говорят о том, что и планировщики и урбанисты находясь между профессией и политикой, как будто еще не поняли, что существуют, исходят и умножаются проблемы неодержимой коминаторики “2Д” и “3Д” нормативов, планирования и управления пространством или в процессе планирования легче всего игнорировать этот факт и волшебным образом удовлетворять спекулятивным интересам коррумпированных властелинов!?

Из этого контекста не трудно понять, что переходной период все же не является единственной причиной и проблемой. Учитывая то, что у нас все больше нездоровых городов, усиленных и вредных эффектов отрицательного экологического наследия и парникового эффекта, из-за которых все больше страдаем, ясно, что корни и причины проблем в странах в переходном периоде и без него на местном и глобальном уровнях, давно происходят из спекулятивных и неодержимых “2Д” нормативов и законной “2Д” терминологии с последующей псевдоурбанизации в области планирования и управления урбанистическим и региональным пространствами.

Итак, беда спекулятивных “2Д” “патентов” и последующие псевдоурбанистические действия не имеют основу внутри себя. Мимо всего вышеуказанного, речь идет о более глубоких и неодержимых причинах, которые без сомнения происходят из высшего образования молодых поколений в Сербии и ее непосредственном и дальнем окружении, которое во второй половине 20 века основывается на „2Д“ программах обучения в этой области, которые волшебным образом аккредитованы.

Таким образом, в одном только случае планирования, проектирования, строительства и управления ландшафтно-урбанистическими структурами недвусмысленно устраняется их третье измерение, из-за чего принят неодержимый псевдопрофессиональный патент, в соответствии с которым “2Д”=“3Д” и наоборот. Затем, все еще занимаемся планированием якобы профессиональных и неодержимых “2Д” так называемых зеленых площадей в качестве антисистемы, вместо планированием, проектированием и строением точной и единственно возможной и одержимой “3Д” системы ландшафтно-урбанистических структур, объектов и артефактов на принципах одержимой эко взаимосвязи.

Эти факты ясно показывают, что появившиеся проблемы отрицательного экологического наследия не могут быть решены тем же самым образом мнения, который их и создал. Поэтому нужно переосмысленное академическое образование, профессионально-научная последовательность, христианская культура и мудрость в отношении жизненной среды пребывания, которая создана богом и которые произведут “поворотный момент” или изменения здесь описанного и на самом деле переосмысленного действия, как возможности для одержимого опыта жизни в новой, т.е. намного качественной, городотворительной, жизнетворительной и гуманнотворительной урбанистической среде проживания.

Урбанистическое и региональное планирование, а таким образом и ландшафтная архитектура уже давно находятся в лабиринте спекулятивной и неодержимой комбинаторики “2Д” и “3Д” доктрин, терминологии, обучения, нормативов и управления пространством и по словам Добривоя Тошковича (2006) – сегодня находимся на переходе между “2Д” и “3Д” планированием и управлением пространством.

В этом и есть проблема, потому что как последствие – законом приняты мимикрийные и спекулятивные “2Д-патенты”. Итак, псевдопатент “2Д”=“3Д” и наоборот, является источником спекуляций и неодержимой псевдоурбанизации и управления пространством. Это на самом деле является спекулятивной базой, которая при необходимости, неодержимо и якобы профессионально “3Д” объекты ландшафтной архитектуры уменьшает до “2Д” так называемых площадей, непостроенных, свободных поверхностей, пустых мест и стержней дисконтинуитета в урбанистической среде.

Потом, в планово-урбанистических документах вместо “3Д” объектов, неодержимым образом зеленые поверхности сводятся на поверхность поверхности. Также, вместо “3Д” системы ланшафтно-урбанистических структур неодержимым образом дают преимущество “2Д” виртуальной антисистеме так называемых зеленых поверхностей, а предлагают все и ничего. Все это находится в функции законного (планированного) строения хаоса (ужаса), как говорит Малдини, а если так продолжим, еще долго города будут псевдоурбанизованы.

Итак, в 21 веке уже не является одержимым чтобы целевое определение было творение виртуальных “2Д” образцов урбанистической структуры в так называемом море виртуальной, дисперсной или зеленопятнистой т.н. зелени, которая якобы будет более устойчивая к климатическим изменениям и продолжит вызывать виртуальное впечатление о планировании, строительстве и усилении неодержимой “2Д” картины об устойчивости к климатическим изменениям.

Это ясно показывает, что применение “2Д” теорий и практика “2Д” “патентов” обеспечили и придумали “2Д” игру с “2Д” т.н. зелеными поверхностьями и что они и сегодня в “2Д” урбанистическом и пространственном планировании рапределяют и планируют управление пространством в соответствии с придуманной и виртуальной “2Д” картиной и видением. Это является последствием неодержимого Закона о планировании и строительстве, который не знает “3Д” объектов ландшафтной архитектуры и который “2Д” растениеводственный план сажения и т.н. озеленения неодержимо приравнивает к проекту “3Д” объектов парков, и таким образом для “3Д” объектов ландафтной архитектуры и не предусмотрена разработка идейного и главного проектов.

Это особенно заметно когда речь идет о эко взаимосвязи среди высоко, низко и ландшафтно построенных структур и когда речь идет о планировании, проектировании и строительстве ландшафтно-архитектурно-урбанистических структур, объектов и артефактов. Значит, виртуальные Значи, виртуелне “2Д” теории урбанистического и пространственного планирования уже не одержимы, так как не являются профессинальнотворными, урбанотворными, экотворными и жизнетворными, что значит, что “2Д” планирование пространства уже не имеет и не может иметь принименение в теории и практике одержимого интегративного и экоурбанистического “3Д” планирования.

Все те, кто таким образом работают в области планирования на самом деле творят планово-урбанистическую документацию на псевдопрофессиональных основах. Сегодня понятно, что такие спекулятивные и неодержимые “2Д” законные нормативы ввели псевдоурбанизацию, что является противоположным принципам одержимой эко взаимосвязи среди высоко, низко и ландшафтно-строенных структур.

Это логичные последственные эффекты, так как планово-урбанистические спекулятивные “2Д” “патенты” о т.н. свободных, открытых и непостроенных “2Д” т.н. зеленых поверхностьях совсем законным образом обеспечивают псевдоурбанизацию, как в случае “Пятого парка” на Звездаре. В этом конкретном случае, жители самстоятельно и самоинициативно стали лучшими урбанистами чем урбанисты, которые участвовали в строительстве измененного плана для “Пятого парка” и чем главный архитектор Белграда, который ясно сказал, что в соответствии с урбанистическим планом, “Пятый парк” и не является парком, а “2Д” зеленной поверхностью.

А благодаря варьирующему пониманию и метаязыковому толкованию этого “2Д-патента”, хорошо видно, что назначение “2Д” т.н. зеленой поверхности в соответствии с планово-урбанистическим документом спекулятивно изменяется и переводится в строительный участок для нужд псевдоурбанизации новопостроенной и унаследованной урбанистической субстанции.

Из этого недвусмыслено вытекает, что в 21 веке у градостроителей должны преобладать определение и цель, что необходимо творение “3Д” парадигм, структур и артефактов, которые долгосрочно способствуют установлению единственно возможной, градостроительной, энергетической, эстетической, функциоанальной и экологически одержимой “3Д” ландшафтно-архитектурно-урбанистической системы известных “3Д” объектов ландшафтно-архитектурного градостроительства, а таким образом и последующих одержимых, градотворительных, урбанистических, жизненых и управленческих действий и эффектов, которые постепенно (долгосрочно) будут уменьшать отрицательное экологическое и псевдоурбанистическое наследие до одержимого значения и вероятно в будущем устранить его. В конце, в ширем смысле это краткое изложение и на самом деле одержимое экоурбанистическое “3Д” видение будущих действий и нужд в процессе экоурбанистического и пространственного планирования конечно эффективнее способствуют одержимому управлению пространством, сохнению местного сообщества, города и биоразнообразия.



Гегемония корпоратократии, псевдодемократии и последующая контаминация и деградация пространства



Отдельную проблему и объязанность представляет собой региональное планирование, которое находится под сильным влянием корпоратократии и гегемонии капитала. В конкретном случае, речь идет об огромном коплексе на приблизительно 600 га, который волшебным образом находится под строительством неодержимого субурбанистического псевдотворения с силовой структурой военной базы Бондстил у Урошевца. Здесь речь идет о больших строительных проектах, которые дерегулировали и деградировали пейзажно-ландшафтные и субурбанистические структуры для нужд империальных, корпоративных и силовых институтов и активностей. Все это делается под видом якобы гуманных целей и поддержки развития “цивилизованного” общества, с помощью создания силовых баз, а также волшебным образом укрепленной отечественной коррумпированной элиты, которая является типичным экспонентом неодержимой псевдодемократии и псевдокультуры, а также проинструктированные сторонники империальных и корпоративных интересов по получению прибыли, несмотря на последствия, которые сказываются на окружающую среду и местное сообщество, а затем и создатель, а также и соответствующий, нанятый и защищенный внедритель псевдопроцедур, псевдоурбанизации и остальных псевдодействий и псевдотворений.

Здесь узнаем “новый милитаристский гуманизм”, который предпочитает псевдодемократию, так как с помощью империальной корпоративной силой внедряет наднациональный гегемонизм, что противоположно базовым моральным, гуманным, демократическим, легалистичным и экологическим принципам одержимого управления и развития локальных пейзажно-ландшафтных ценностей и сообщества.

Вместо того, чтобы в таких сложных случаях уважать и консультировать исторически и легалистически известное и компетентное государственное сообщество, все подчиняется ее дерегуляции и устранению. В этих сложных ситуациях, сформированная и укрепленная отечественная корпоративная элита становится союзником иностранных корпоративных и геостратегических интересов. Таким образом, в конкретных случаях выбора места для строительства силовых структур и защиты корпоративных интересов, коррупционная гегемония сознательно редуцирует или полностью устраняет уважение и восприятие стратегических интересов государственного сообщества. В этом контексте на самом деле игнорируется План пространства государственного сообщества, и особенно другие с ним связанные пространственные и урбанистические документы, затем легислатива и законодательные нормы, которые относятся к планированию и строительству, защите культурных ценностей, природы и окружающей среды, к стратегической оценке или исследованию по влиянию на окружающую среду, а также и оценке экологических рисков, управлению рисками и т.д.

Здесь видно все то, что является характеристикой наднациональной корпоратократической гегемонии и то, что является конкретной империальной угрозой локальному, региональному спокойствию и демократии в ближнем и дальнем окружении в данном регионе. Отдельную проблему представляет имеющее в наличии военное оружие, радиоактивные и другие боеприпасы, химические и другие взрывчатые средства, а также в строительном и визуальном плане непривлекательные физические структуры, которые загрязняют огромное пространство, на котором находятся, а также ближний и дальний тяготеющий объем. Кроме того эти силовые творения долговечными, физическими структурами ограждены комбинированными и визуально угнетающими формами ограждений, такие как тюремные некрасивые и депрессивные столбы, колючая проволока со смотровыми окошками, бункерами, вооруженными надзирателями и другие подобные препятствия, которые наглядно ассоциируют на символы концлагерей со времен Второй мировой войны.

Из таких физических структур дефакто излучается какая-то неодержимая и даже ретроградная эстетика, милитаристский дизайн и психоз страха, которые только дополнительно подчеркивают депресивная и ретроградная милитаристская морфология, мемория, география, своеобразие и структура современного милитаристского „гуманизма“. Конечно, такая форма “гуманизма” никак не в функции оптимистичных посланий благополучия местных сообществ и целого человечества. Особенно не в функции творчества лучших и более гуманных городов в ближнем и дальнем окружении, так как из него излучаются псевдоурбанистические творения, которые являются базой псевдодемократического навязывания корпоративных интересов и действий.

В этом контексте узнаем корпоративную гегемонию, которая путем централизованного принятия решений влияет на своеобразие, возможности и формы урбанистических структур и поэтому ее часто используют в политических и других манипулятивных целях на местном и геостратегических интересах на глобальном уровне. Эти прямые влияния корпоративной гегемонии путем силы и логики корпоративного капитала отражаются на урбанизацию и архитектуру и на самом деле открывают и направляют ее псевдодемократические, псевдоурбанистические и односторонние концепцию и контекст прибыли. Ее богатые ученные и выбранные дизайнеры связываются с функцией специфической артикуляции и аффирмации, отдельно корпоративно-деловой архитектуры в центре корпорации и отдельно в корпоративно-милитаристские псевдоархитектуры на удаленных участках вне местонахождения ее заказчика. И та и другая генерированы логикой прибыли и спецификой, которую диктуют их инвесторы.

Значит, упомянутая архитектура и псевдоархитектура путем различных технологических приемов и возможностей проявляются в различных формах с империалистично-корпоративным подтекстом. На это указывают и ранние примеры постройки новых городов во французских колониях 1900-1930. Итак, в контексте геостратегических интересов французской колониальной политики, заметно как ее вмешательство в реальности уничтожает местное самоуправление, “увеличивая раскол между богатыми и бедными, удаляя коренных жителей от их культурных традиций”. Настаивая на приостановлении местной культуры, французские технократы обеспечили зависимость от французских услуг, рынка и технологий.

Пример Бондстила в качестве милитаристского творения под видом “гуманности”, показывает, что они появились неожиданно (15.06.1999.-15.10.1999.) в качестве гегемонистской реакции на заранее определенной и занятой части государственной земли, которая далеко вне головного офиса внешних имериальных заказчиков, защитников и исполнителей. Если здесь уже речь идет о псевдотворениях, которые представляют собой размещения для больших военных и оружейных образований для радиоактивных и других боеприпасов, а затем радиоактивных, химических, взрывчатых и других невидимых эксплуатационных средств, понятно, что они представляют собой огромный экологический вызов и угрозу ближайшем и дальнем окружении. Конечно, в контексте одержимых стремлений в решении появившихся проблем, понятно, что вместе с указанными сложными проблемами псевдотворений, как вредных суррогатов индустриального, урбанистического и империального постиндустриального сообщества, градостроители не смеют соучаствовать в легализации псевдодемократических, пседоурбанистических и антиэкологических творений. Их обязанностью является приложить усилия и учредить современную “3Д” терминологию и законные нормативы, а также должны найти способ, чтобы остановить псевдодемократическую маргинализацию человеческих прав и свобод и последующие псевдоурбанистические преступления. Также, они должны своими действиями или недействиями обнародовать свое (не)посредственное участие в этом, но должны также найти причины таких преступлений и сопротивляться их тревожному росту, как это еще в 60-ых годах 20 века подчеркнул Константинос Доксиадис в Делосском послании и своих произведениях.

Проф. др Велимир Черимович